четверг, 13 марта 2014
15:53
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 19 декабря 2013
На самом-то деле ничего не будет хорошо. Но какая разница.
воскресенье, 15 декабря 2013
Английский всё-таки чудесный язык. Я-то раньше думала: язык торговли, триста слов в день, уродливые сокращения, уотс ап. Прямой порядок слов к тому же. Но нет.
Меня приводит в восторг, как существительное становится глаголом, глагол - существительным, целая фраза - прилагательным. Плюс краткость и созвучность многих слов, что при желании позволяет устроить в тексте такую вакханалию, которую мир не видал со времен Набокова (Guilty of killing Quilty).
Вот например, come-hither eyes, у которых, собственно, "дар уменьшать боль". Глаза "иди сюда"? Глаза "отдайся мне"? И не скажешь ведь. Come-hither eyes, вы подумайте.
Меня приводит в восторг, как существительное становится глаголом, глагол - существительным, целая фраза - прилагательным. Плюс краткость и созвучность многих слов, что при желании позволяет устроить в тексте такую вакханалию, которую мир не видал со времен Набокова (Guilty of killing Quilty).
Вот например, come-hither eyes, у которых, собственно, "дар уменьшать боль". Глаза "иди сюда"? Глаза "отдайся мне"? И не скажешь ведь. Come-hither eyes, вы подумайте.
пятница, 29 ноября 2013
Эти моменты бывают очень редко — раза три-четыре — со знакомыми, но куда чаще с персонажами. Когда ты понял (думаешь, что понял) человека настолько, что у тебя бегут мурашки по позвоночнику и перед тобой разворачивается перечень дальнейших действий, из которого ты в лучшем случае можешь выбрать пункт "поплакать". По крайней мере, персонажи великодушно позволяют тебе это.
пятница, 22 ноября 2013
18:50
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 20 ноября 2013
19:26
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 19 ноября 2013
Language is a strange thing but she is my mistress.
Знакомьтесь: Филип Ларкин, вечный библиотекарь, неудачник и кавалер ордена роговых очков.
Знакомьтесь: Филип Ларкин, вечный библиотекарь, неудачник и кавалер ордена роговых очков.
воскресенье, 17 ноября 2013
Сегодня вечером всё стремительно катится туда, откуда когда-то вышло головой вперед, как будто слепой мастер из "Бенджамина Баттона" снова завёл те часы. Вы посмотрите, очередной очаровательный эвфемизм.
Я пересчитываю все свои бессмысленные истории, все напыщенные слова, которые я не могу не употреблять при всём желании (а ведь я старалась), причастные обороты, жалкие стриптизоподобные исповеди, - и ментально блюю до посинения.
Я пересчитываю все свои бессмысленные истории, все напыщенные слова, которые я не могу не употреблять при всём желании (а ведь я старалась), причастные обороты, жалкие стриптизоподобные исповеди, - и ментально блюю до посинения.
вторник, 05 ноября 2013
20:55
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 25 октября 2013
Хьюстон, у нас проблема. (Выражаться пунктами из списка "100 знаменитых фраз в истории кинематографа", конечно, грешновато, но whatever.)
А проблема, собственно, как у Бени Крика: вам хочется жить, а вас заставляют умирать по двадцать раз на день. Но поскольку на носу у меня очки, а в душе осень, я, в отличие от Бени, ничего не сделала. Поэтому он король, а я держу фигу в кармане.
Сегодня трамвай поимел меня в третий раз за неделю. Когда кондуктор объявил: "Впереди ДТП, движение стоит", я вначале возопила "Сраное говно!" и отхлестала сиденье перчаткой. А потом мы с Олей, уткнувшись друг другу в колени, истероидно хохотали.
- У тебя был этюд, - сказала Оля, размазывая по лицу слёзы.
К тому же, мое письмо с искрометной шуткой про Архимеда и открыткой с Кандинским вздумало поиграть в пропавшего без вести.
А проблема, собственно, как у Бени Крика: вам хочется жить, а вас заставляют умирать по двадцать раз на день. Но поскольку на носу у меня очки, а в душе осень, я, в отличие от Бени, ничего не сделала. Поэтому он король, а я держу фигу в кармане.
Сегодня трамвай поимел меня в третий раз за неделю. Когда кондуктор объявил: "Впереди ДТП, движение стоит", я вначале возопила "Сраное говно!" и отхлестала сиденье перчаткой. А потом мы с Олей, уткнувшись друг другу в колени, истероидно хохотали.
- У тебя был этюд, - сказала Оля, размазывая по лицу слёзы.
К тому же, мое письмо с искрометной шуткой про Архимеда и открыткой с Кандинским вздумало поиграть в пропавшего без вести.
среда, 23 октября 2013
И, бог ты мой, да.
Один из самых трагических персонажей для меня, на самом деле.
Один из самых трагических персонажей для меня, на самом деле.
понедельник, 21 октября 2013
Время очевидности, присяжные женского и мужеского пола.
Суждение: Джон пришел на лекцию.
Суждение 2: Джон не пришёл на лекцию.
Пресуппозиция: Джон существует.
Независимо от истинности суждения пресуппозиция верна.
Суждение: мистер Мизери рыдает, запершись в ванной.
Пресуппозиция 1: мистер Мизери существует.
Пресуппозиция 2: у ванной мистера Мизери есть задвижка.
Суждение: Я тоже люблю тебя.
Пресуппозиция 1: Ты существуешь в моём сознании.
Пресуппозиция 2: Ты любишь меня.
A propos: ложность пресуппозиции ведёт к аномальности суждения.
Извините. Просто мне пришло в голову, что - вот ведь чёрт! - и правда "мыслю, следовательно, существую". И совокупляюсь (режу хлеб, гляжу на этот стул, не говорю по-немецки, ничего не делаю) ergo sum тоже. И меня вштырило от этого, чего греха таить.
Суждение: Джон пришел на лекцию.
Суждение 2: Джон не пришёл на лекцию.
Пресуппозиция: Джон существует.
Независимо от истинности суждения пресуппозиция верна.
Суждение: мистер Мизери рыдает, запершись в ванной.
Пресуппозиция 1: мистер Мизери существует.
Пресуппозиция 2: у ванной мистера Мизери есть задвижка.
Суждение: Я тоже люблю тебя.
Пресуппозиция 1: Ты существуешь в моём сознании.
Пресуппозиция 2: Ты любишь меня.
A propos: ложность пресуппозиции ведёт к аномальности суждения.
Извините. Просто мне пришло в голову, что - вот ведь чёрт! - и правда "мыслю, следовательно, существую". И совокупляюсь (режу хлеб, гляжу на этот стул, не говорю по-немецки, ничего не делаю) ergo sum тоже. И меня вштырило от этого, чего греха таить.
Сегодня я впервые за долгое время бежала по улице. То есть, просто бежала. Передвигалась бегом. Я опаздывала, но дело было не в этом. Просто утро располагало к тому: солнечное, сухое и холодное. И я должна сказать, что это так хорошо, честное слово, так хорошо, когда мимо мерзлая трава, Оперный театр, библиотека, дорога с уклоном вниз, сумка лупит по бедру, а ты, улыбающийся и наверняка красный, просто, подобно Кролику Энгстрому, бежишь. Бежишь.
четверг, 10 октября 2013
Мне странно, что все записи в этом дневнике - дело рук одного и того же человека.
среда, 09 октября 2013
Раньше я знала об Одене только по Бродскому, задыхающегося от восторга в своём эссе "Поклониться тени", и по стихотворению из фильма "Четыре свадьбы и одни похороны". Это стихотворение, помнится, меня так впечатлило, что я потом даже расстроилась, когда узнала, что оно пародийное. Я видела пару его фотографий: морщины на лице были похожи на трещины в земле.
Сегодня я три часа переводила "Homage to Clio". И когда до меня дошли некоторые отрывки, я до того перевозбудилась, что бросила перевод на середине. Я никогда, вообще никогда не видела, чтобы автор так отстранялся, чтобы казалось, что стихи написал не морщинистый человек, который вальсировал с Кристофером Ишервудом и целовал своих учеников, а что-то неодушевлённое. Этого нет с Бродским, хотя он, возможно, пытался.
Говорят, самое невыносимое и прекрасное в чтении стихов - сталкиваться с мыслями, которые ты считал только своими. У Одена самое невыносимое и прекрасное - сталкиваться с мыслями, которые ты не можешь вообразить у человека.
Отрывок, почти подстрочник.
Сегодня я три часа переводила "Homage to Clio". И когда до меня дошли некоторые отрывки, я до того перевозбудилась, что бросила перевод на середине. Я никогда, вообще никогда не видела, чтобы автор так отстранялся, чтобы казалось, что стихи написал не морщинистый человек, который вальсировал с Кристофером Ишервудом и целовал своих учеников, а что-то неодушевлённое. Этого нет с Бродским, хотя он, возможно, пытался.
Говорят, самое невыносимое и прекрасное в чтении стихов - сталкиваться с мыслями, которые ты считал только своими. У Одена самое невыносимое и прекрасное - сталкиваться с мыслями, которые ты не можешь вообразить у человека.
Отрывок, почти подстрочник.
суббота, 05 октября 2013
Я потеряла друга.
Я бы завершила эту долгую паузу словами "такие дела", но тогда это означало бы, что я смирилась с произошедшим и отношусь к нему философски. Или по крайней мере пытаюсь притвориться. А это не так.
Я бы завершила эту долгую паузу словами "такие дела", но тогда это означало бы, что я смирилась с произошедшим и отношусь к нему философски. Или по крайней мере пытаюсь притвориться. А это не так.
понедельник, 30 сентября 2013
У меня нет собственного мнения по большинству вопросов. Возможно, это недостаток постоянного чтения, но ведь не на всех же оно так влияет. Скорее, оно должно влиять наоборот.
Сегодня учитель истории спросил у меня, как я отношусь к декабристам. Ну и что вы думаете - я расплылась в характерной тупой улыбке, которая всегда появляется у меня в таких ситуациях, и спорола какую-то фантастическую чушь. Про "высокие цели, но им чего-то не хватило".
Я не знаю, что я думаю о декабристах. Я не знаю, что я думаю о гуманизме, экологических проблемах, России как евразийском государстве, войнах, лидерах оппозиции, жизни в сельской местности, судьбе, необходимости подстраиваться под людей, собственном уме. Нет, конечно, я периодически высказываюсь. А потом высказываюсь противоположно. У Оруэлла подобное называется doublethink. Когда я думаю о чём-то, у меня в голове возникают одинаково веские аргументы сразу для нескольких точек зрения. Или не возникает никаких.
И я даже не знаю, хорошо это или плохо.
Сегодня учитель истории спросил у меня, как я отношусь к декабристам. Ну и что вы думаете - я расплылась в характерной тупой улыбке, которая всегда появляется у меня в таких ситуациях, и спорола какую-то фантастическую чушь. Про "высокие цели, но им чего-то не хватило".
Я не знаю, что я думаю о декабристах. Я не знаю, что я думаю о гуманизме, экологических проблемах, России как евразийском государстве, войнах, лидерах оппозиции, жизни в сельской местности, судьбе, необходимости подстраиваться под людей, собственном уме. Нет, конечно, я периодически высказываюсь. А потом высказываюсь противоположно. У Оруэлла подобное называется doublethink. Когда я думаю о чём-то, у меня в голове возникают одинаково веские аргументы сразу для нескольких точек зрения. Или не возникает никаких.
И я даже не знаю, хорошо это или плохо.
пятница, 27 сентября 2013
На протяжении недели, приходя домой, я сажусь на кровать и снимаю колготки по полтора часа. Я, конечно, могу рассказывать и об этом, но это даже менее интересно, чем мои истории про Лучшие Годы Нашей Жизни.
Увидела постоянного читателя - даже хмыкнула от удивления. Интересно, что вас сюда привело.
Увидела постоянного читателя - даже хмыкнула от удивления. Интересно, что вас сюда привело.
суббота, 21 сентября 2013
16:22
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 20 сентября 2013
Маленькая деталь для описания моей семьи: каждый заболевший здесь автоматически становится государственным преступником. Это из-за того, что моя мама - врач и выросла в семье врачей, где болячкам не придавали никакого сакрального смысла и рассматривали их только как следствие неосторожности и опасность для всех остальных. Так что пишет эти строки государственный преступник, находящийся в опале. О как.
Сегодня история такова: два-три года тому назад я считала, что писать хорошо равняется писать непонятно. Мне казалось, что я пишу как Набоков, а на деле я писала как пятнадцатилетний соплежуй с претензиями на бог весть что, кем я и являлась. Чего там, я и сейчас так пишу, но надеюсь, что с некоторыми изменениями. У меня есть три дневника, исписанные таким вот макаром: синяя тетрадь с погнутыми краями - мой стыд во веки веков, толстая черная с золотым и записная книжка в твёрдой обложке с искусственно состаренными страницами. Перечитывая их некоторое время назад, я вначале весь стол заплевала яичницей, потом чуть не умерла от неловкости за себя, а потом даже, кажется, взгрустнула, потому что эта страдальческая графомания удивительным образом сочеталась со счастливейшим временем моей жизни.
В ней тогда был период беспорядочного чтения, друзей-приятелей, страстно-надуманных и невзаимных (прах подери) любовей и сериала "Хаус Эм Ди". Фразочка "прах подери" тоже была весьма в ходу. (А что? Сленг вудхаузовского пошиба заслуживает возрождения.) Но главное - это был период пафоса. Даже так: ПАФОСА, который извиняет только то, что у меня не было мозгов. А в пятнадцать это в порядке вещей, ведь так?
Экспонат номер один, дамы и господа присяжные.
"И вновь одни сплошные губы. Видите ли вы обе, что гвоздями слов прибита к бумаге я? Чего ради? Осознание не помогло мне избавиться от гнёта фантазий. И это гложет меня беспощадней всего, беспощадней будущего, беспощадней невозможности свободы".
Экспонат номер два.
"Я падаю в кровать, в собственные разомкнутые объятия. На поверхность опять вышли правды, о которых я знала когда-то, но предпочла забыть. Оправдываю себя в третьем лице, как мой непишущий полуночный писатель. Я ли как он? Он как я. Пишу ли для друга, ради хвастовства, в стол ли - вытаращенные глаза моей душонки блестят из темноты композиции так же неизменно, как пара-тройка скатанных фраз (вот тут я была дьявольски права!). Различие в том, что ему помогает, а мне - нет. Я закрываю глаза и среди шума крови в ушах и люминесцентных полосок отчётливо проступает: "Распни её, распни её, распни её!".
Понимаете, о чём я? Вот и я не понимаю.
И всё в таком репертуаре. Продолжать не буду, иначе меня стошнит. А тогда у меня будет риск захлебнуться в смеси стыдливой блевотины и насморочных соплей.
Сегодня история такова: два-три года тому назад я считала, что писать хорошо равняется писать непонятно. Мне казалось, что я пишу как Набоков, а на деле я писала как пятнадцатилетний соплежуй с претензиями на бог весть что, кем я и являлась. Чего там, я и сейчас так пишу, но надеюсь, что с некоторыми изменениями. У меня есть три дневника, исписанные таким вот макаром: синяя тетрадь с погнутыми краями - мой стыд во веки веков, толстая черная с золотым и записная книжка в твёрдой обложке с искусственно состаренными страницами. Перечитывая их некоторое время назад, я вначале весь стол заплевала яичницей, потом чуть не умерла от неловкости за себя, а потом даже, кажется, взгрустнула, потому что эта страдальческая графомания удивительным образом сочеталась со счастливейшим временем моей жизни.
В ней тогда был период беспорядочного чтения, друзей-приятелей, страстно-надуманных и невзаимных (прах подери) любовей и сериала "Хаус Эм Ди". Фразочка "прах подери" тоже была весьма в ходу. (А что? Сленг вудхаузовского пошиба заслуживает возрождения.) Но главное - это был период пафоса. Даже так: ПАФОСА, который извиняет только то, что у меня не было мозгов. А в пятнадцать это в порядке вещей, ведь так?
Экспонат номер один, дамы и господа присяжные.
"И вновь одни сплошные губы. Видите ли вы обе, что гвоздями слов прибита к бумаге я? Чего ради? Осознание не помогло мне избавиться от гнёта фантазий. И это гложет меня беспощадней всего, беспощадней будущего, беспощадней невозможности свободы".
Экспонат номер два.
"Я падаю в кровать, в собственные разомкнутые объятия. На поверхность опять вышли правды, о которых я знала когда-то, но предпочла забыть. Оправдываю себя в третьем лице, как мой непишущий полуночный писатель. Я ли как он? Он как я. Пишу ли для друга, ради хвастовства, в стол ли - вытаращенные глаза моей душонки блестят из темноты композиции так же неизменно, как пара-тройка скатанных фраз (вот тут я была дьявольски права!). Различие в том, что ему помогает, а мне - нет. Я закрываю глаза и среди шума крови в ушах и люминесцентных полосок отчётливо проступает: "Распни её, распни её, распни её!".
Понимаете, о чём я? Вот и я не понимаю.
И всё в таком репертуаре. Продолжать не буду, иначе меня стошнит. А тогда у меня будет риск захлебнуться в смеси стыдливой блевотины и насморочных соплей.